- О, мы скоро отплываем! Не верю, что всего лишь океан стоит между нами и свадьбой. Это так волнительно. - Она облокотилась на фальшборт придерживая шляпку. - Я буду скучать по Англии.

- Да? О, смотри, мы отплываем! Прощайте! - Она помахала толпе, будто бы там были ее знакомые, но она просто прощалась с домом. Теперь у нее будет другой дом и от этой мысли не было грустно, эта мысль успокаивала.

Увидев как мужчина в очень подходящем ему черном костюме закурил, она прищурилась, а затем с самым невинным взглядом посмотрела на своего жениха.

Лорд Ассор, владелец судна, и Барон Швальцкопф вышли на променад, чтобы проводить Англию и пожелать так сказать, всем счастливого пути. Ассор, как и обычно, был в бежевом плаще, который опускался ниже колен и в белой рубашке, ниже неё были темно-молочные брюки. Каждый человек на променаде что-то говорил, поэтому, Фокс тоже решил что-нибудь сказать:
– Ну что же, хорошего нам плавания, погоды и интересных знакомств, – весьма приятно, хоть и натянуто, сказал присутствующим тут директор судоходной компании, так сказать.

- Я не дам тебе закурить, ты же знаешь... Ох, ну ладно. - Сказал он, доставая пачку из кармана. -  Ты уже научилась вить из меня веревки, поздравляю.
Он дал ей сигарету и взяв одну и себе, достал зажигалку.
-Смотри, это же лорд Ассор, владелец! - Указал он внезапно на пришедшего мужчину в бежевом плаще.

- И правда. - Сказала Элеонора, выпуская колечко дыма. - Главное что бы он не попался на глаза бабушке, иначе она будет всю поездку пытаться меня переубедить, что я выхожу замуж не за того.

– Добрый день, господа, – приветливо ответил на восклицание Хоукинса, далее отвечая Барону:
– Да, это правда. На борту есть такие вещи. В частности, туда входит саркофаг одной египетской жрицы, кажется, и множество всяких статуэток и древней посуды. Довольно странно, что их перевозят в Америку. Знаете, на "Титанике" тоже были какие-то египетские экспонаты. В первые месяцы после крушения именно на них списали всю трагедию, любители теорий заговора, во что я совершенно отказываюсь верить, – утвердительно сказал Лорд Ассор своему собеседнику.

-Знаете, мне очень повезло оказаться в Каире в 20е года, именно тогда я смог приобрести практически даром все те вещи, что сейчас находятся в моей коллекции.
Британцам пришлось уступить порядка мне 20 вещей, чем они были очень недовольны.
Уж мне тогда и под другим именем ходить приходилось.
Если бы они знали кто я на самом деле, то меня бы и вовсе не пустили на торги-усмехнулся мужчина, хлопая по плечу Ассора

Штирлиц вышел на променад и осмотрелся, а потом увидел свою попутчицу. На ходу сакурив, он подошел к фрау:
-Ну как, вы уже обустроились в каюте? Все хорошо?

– Вы бесспорно правы, Барон, – уже обратив внимание на мисс, которую задел в поезде, сказал Ассор, – однако, нам не предстоит участь египтян, к счастью. Это судно довольно надёжное, достаточно вспомнить рождественское происшествие.

28 декабря 1932 года «Вирджиния» покинула Ливерпуль, далее проследовала в Шербур, после чего взяла курс на Нью-Йорк. Сама по себе погода в этом рейсе особой опасности не представляла. Капитан видывал погода и хуже, а лайнер достойно справлялся с бурным морем. Однако, вечером 30 декабря, в 18:00, вскоре после того как очередной айсберг остался за кормой, Ростер спустился палубой ниже, чтобы пообедать у себя в каюте. Командовать кораблем он оставил старшего помощника.

В тот день была сильная непогода, а в бальном салоне судна шел бал-маскарад. Неожиданно, около 23:00 вперёд смотрящие заметили резкое изменение горизонта справа по борту в носовом направлении...

«Волна, – по словам Ростера, – пришла неожиданно». Это была не просто обычная волна, эта волна была «аккумулятивная», и впоследствии получившая название «волна-убийца» – такие образуются, когда одна волна находит на другую и далее, далее, далее. В итоге получается сплошная стена воды. «Вирджиния» только что преодолела волну поменьше и опускалась во впадину за ней, как вдруг море впереди поднялось настолько высоко, что заслонило рулевому весь горизонт. Лайнер пронырнул через эту стену. Вода дошла до верха рулевой рубки, поднявшись на 100 футов над ватерлинией.

Волна, словно огромный молоток, ударила в правую часть мостика и вогнула внутрь стальные пластины. Штормовые деревянные крышки треснули. Большой кусок тикового дерева отломился и копьем вонзился в шкаф из твердой древесины на глубину два дюйма. Вода залила мостик и рулевую рубку, вырвав штурвал из рук рулевого. Корабль начал «заваливаться» – его носовая часть уже не шла перпендикулярно встречным волнам, что опасно в шторм. Произошло короткое замыкание, свет на мостике и на верхушке мачты погас. Офицеры и рулевой, с трудом поднявшись на ноги, оказались по пояс в воде. Они установили штурвал на место и выправили курс корабля. Удар волны сломал двери, погнул внутренние переборки, разбил две спасательные шлюпки. «Нет повода для паники! - кричали стюарды в бальном зале, - Отставить самодеятельность! В правый борт судна ударила блуждающая волна. Пробоин нет. Вода, попавшая во внутрь является лишь из разбитых дверей лацпортов и иллюминаторов!».

Ростер прибежал на мостик, где царил хаос и все было залито водой; впрочем, стоило ему убедиться, что корабль выдержал атаку без катастрофических потерь и никто из пассажиров не пострадал, он попросту добавил этот эпизод к длинному списку своих приключений на море...

Капитан приказал оценить ущерб и перенести пассажиров в другие каюты вместо пострадавших своих. Команда включила насосы, которые начали откачивать воду на палубах G, F и H. Были выбиты иллюминаторы на кормовой лестнице, в 15 каютах. Выбиты двери лацпортов на палубе G и E. Выбиты стёкла на променаде, бальном зале, и на палубе A. Сорвана с места стрела грузового крана на палубе C. Канаты в некоторых местах сорваны. Затопленные каюты с разбитыми окнами были освобождены от пассажиров на ремонт, пострадавших пассажиров осмотрели судовые доктора и потом команда предоставила им свободные каюты на время. Ликвидацию ущерба должен закончиться примерно к вечеру следующего дня, но далее судну нужно было пройти неплохой ремонт, чтобы ликвидировать абсолютно все последствия.

Вечером 1 января 1933 года «Вирджиния» прибыла в Нью-Йорк, на тот момент её окрестили, как «непотопляемый» лайнер. В этом инциденте, по счастливой случайности, никто серьезно не пострадал, а сама история стала одной из легенд на борту «Вирджинии».

Я в это время тоже был на борту, так что, помню все в точных деталях, так сказать, – продолжал говорить Лорд Ассор своему собеседнику.

Рэйчел в компании дочери решилась выйти прогуляться. Фло решила, что свежий воздух пойдет маме на пользу. Тем не менее, близко к борту они старались не подходить. Чем меньше Рэйчел будет осознавать, что она в море, тем лучше она будет себя чувствовать.
Фло заботливо ухаживала за матерью, хотя та прекрасно обошлась бы и без посторонней помощи. Заняв один из шезлонгов, Рэйчел утянула девушку за собой вниз, вынуждая присесть рядом и угомониться.
- Я не на смертном одре, дорогая. Мне просто некомфорно. Угомонись.

-Да, все хорошо. Как вам судно, фрау Моро? Вы рады что все же несмотря на вашу "неприятность" с билетом попали сюда? - Штирлиц затянулся и выпустил клубы дыма в сторону. Он особо и не глядел на собеседницу. Казалось, он как будто совсем ее не слушал, но на самом деле это была его привычка. Он слышал все, и спокойно мог разговаривать, думая в это время о своем.

Совсем рядом тот самый хозяин судна, который вчера предлагал тост, рассказывал жуткую историю из рождественского круиза. Фло на миг в ужасе широко распахнула глаза и внимательно посмотрела на мать, ожидая ее реакции. К счастью, та словно ушла куда-то глубоко в свои мысли и истории не услышала. Флоренс хотела было прервать этого господина, но ей это показалось неудобным, разговаривали-то не с ней и даже не в ее обществе.

- После Титаника все здравомыслящие люди уверились, что непотопляемых кораблей нет, - подала из своего шезлонга абсолютно бесцветный голос Рэйчел, чем заставила дочь вздрогнуть. - Отрадно, что шлюпок стало больше. Сколько их, кстати? - женщина обратилась к Ассору. - Это ведь Ваше судно? Вы вчера этим в вагоне-ресторане хвалились, я помню. Не утолите мое любопытство?