В голове у Кавасимы уже сформировался очень четкий и решительный план по выведению этого лжефранцузского белоэмигранта на чистую воду - тех ошибок и нестыковок, которые были им допущены при формировании легенды, оказалось вполне достаточно для созревания подобной схемы в мыслях Ёсико. Для того, чтобы проверить свои имеющиеся догадки, ей оказалось необходимым лишь совершить краткосрочный визит в информационное бюро корабельного казначея, сверившись с находящимся в общем доступе списком пассажиров корабля - благо, ведь плыл Хрюшкин под своим настоящим именем, а не тем вымышленным псевдонимом, что он сообщил Кавасиме.

Как выяснилось здесь же, никакого французского барона-виноторговца на борту "Вирджинии" не было и в помине - зато, как указывалось в списке пассажиров, единственным лицом с похожим именем, титулом и даже возрастом на корабле был некий барон Леон Хрюшкин, проживающий неподалеку от Ёсико, на палубе А, который, судя по замечанию, сделанному в этом же журнале, при регистрации на борт и вовсе предъявил советский паспорт. Этой информации Кавасиме было вполне достаточно для того, чтобы быстро сообразить - этот человек был явно не тем, за кого себя выдавал, и, возможно, тем или иным образом был связан с советской агентурой, а потому такая информация могла бы быть крайне полезной японскому консулу и военному атташе в Нью-Йорке. Поблагодарив казначея за предоставленные весьма подробные сведения о данном пассажире, Кавасима, вздохнув, покинула бюро, направившись в известном лишь ей самой направлении.

Лорд довольно спешно прибыл к информационному бюро, где довольно быстро нашёл Карсона, а после, вместе с ним отправился на прогулочную палубу, где события набирали обороты, так сказать.

Уилкинсон спустилась к казначею, ее немного огорчало, что за день проведенный в дороге, она не встретила кого-нибудь, с кем можно было бы поговорить. Казалось что она была единственной горничной на всем лайнере. Она прошла к стойке и затребовав драгоценности, принялась отбирать украшения на вечер, сложив их все в смою маленькую и незаметную сумочку, Уилкинсон быстро покинула казначея и направилась к парадной лестнице.

Уилкинсон начала перебирать украшения. За годы службы она так и не смогла смириться с подобными мероприятиями. Балы, званные ужины, концерты... Они требовали вдвое больше усилий, а всю ее работу посторонние оценивали лишь словами "Как вы сегодня прелестны". Ну конечно, они же не знают как трудно работать с такими разными типами волос и придавать лицу ественные оттенки, что бы женщина не выглядела дешевой простит... Она отвлеклась на казначея, который принес ей  ящичек. Она открыла его и увидела на сатиновой подушечке аккуратную тиару. Затем она подождала еще один ящичек, в нем уже была тиара для леди Шоу. Она забрала все драгоценности и направилась на палубу А.